Это вообще довольно необычное место, Куршская коса, там много аномалий — лес всякий пьяный, лисы прирученные, литовцы, с одной стороны залив, с другой море и так далее, так что восьмерки дело обычное.

А пленки уже разве что те самые инопланетяне принесут на тарелочке. Я был в Питере один вечер, успел проявить широкие и три узкие, сканировать собирался в Калининграде. И вот, прихожу в тамошнюю лабу с папочкой, где все вместе лежало, достаю сливеры, гляжу — узкие есть, одна широкая, самая дурацкая, тоже на месте, трёх портр вивид колоров с брауни нету. Совершенно загадочная история.

Спасибо, приятно, правда, но я вынужден немного смазать благодарственный комментарий и задать один вопрос; прости, пожалуйста, заранее за его кретинизм. О каком вертолёте речь??7

По поводу тринадцатой — это очень, кстати, хорошо. Мне она как раз не нравится, в том смысле. что вживую это было самое, наверное, сильное впечатление в Риме, а картинка технически получилась только эта со смешной олимпусовской мюшки (средние пленки, как уже говорилось, тю-тю).

История, в общем, такая. Идем мы по раёну, который все путеводители обзывают самым романтическим из туристических — кривые улочки, домики, кофейни, неожиданные площади, девы марии на каждом втором углу и всё такое. Теряемся, потому что там положено теряться, и тут откуда-то издалека начинаем слышать фортепианную музяку. Идем на неё.

Музыка усиливается, мы спорим, не может же ведь это быть вживую, сначала-то думали, что кто-то репетирует, но сейчас там уже так круто играют, концертно, сильно, с размахом и расстановкой, что это, конечно, может быть только запись какого-нибудь известного всем культурным людям лауреата, а никак не прямо при нас.

Вдруг впередсмотрящая подруга Лизаветтино (изображена на последней фотографии) разочарованно и одновременно торжествующе воскликает: колонка! маленькая черная колонк… — и осекается, потому что за показавшейся на сцене правой колонкой видит рояль, а за роялем этого паренька, который непринужденно этак выдаёт совершенно призового рахманинова (или кого там ещё, я в них, к сожалению, плохо разбираюсь). Еще раз, вокруг развалины эти древнючие, акустика жаркая вечерняя, та пара единственных зрителей на стульчиках — наверное, родители паренька, и мы сверху в полном оглушении стоим минут десять. Вдруг на полуноте парень встает из-за рояля, поправляет свою футболочку, чешет в носу и шагает куда-то за горизонт, родители поднимаются и тоже за ним. Ну а мы стоим все так же.

это не я, это фотоаппараты

Не-не, это тот же Рим, площадь Венеции.