Я очень люблю читать споры о современном искусстве и современной фотографии (80 лет в интернете закаляют), но ровно до того момента, когда становится понятно, что это на самом деле у людей в головах и они все серьёзно.

Сегодня в программе две ссылки:

Павел 'Декан Того Самого Фотофакультета В Питере' Маркин употребляет слово «концептуализм» как ругательство и разносит победителей «Молодой фотографии». Пастернака не читал, выставка ещё не открылась, работы есть на сайте, по одному маленькому джпегу из серии, но осуждаю. Выбор победителей мне тоже не очевиден (опять), но я смирилась и просто жалею, что не увижу всё вживую.

Виктор Марущенко, недавно прочитавший курс лекций по истории фотографии, делится замечаниями, рассуждает о будущем и показывает пару работ выпускников западных школ фотографии, которые вызывают боль и протесты окружающих.

Осторожно, обе ссылки токсичны.

Объявлены результаты «Молодой фотографии», они странные, причём не только для меня. Я плохо понимаю выбор некоторых проектов, а полноценно могла бы прокомментировать только посмотрев на описания и все серии.

Ещё можно ознакомиться с записями Ирины Меглинской и Надежды Шереметовой (Шерье), а моё впечатление лучше всего выражает цитата Дэвида Карсона из фильма «Helvetica»: «Don’t confuse legibility with communication. Just because something’s legible doesn’t mean it communicates. And more importantly doesn’t mean it communicates the right thing. And vice-versa, something that may be difficult to initially read may be sending a completely different message that is valid for where it’s being used, and that may require a little more time or the involvement of the reader».

Вот так и здесь, где-то communication, а где-то legibility и одни и те же фамилии.

Вот тут одна из участников versoimages грустно рассказывает, что их сайт выглядит так, потому что «нет условий монетизации» (не спрашивайте, что это вообще может значить), тем самым иллюстрируя некоторые тезисы об интернете из этого поста.

В сообществе Фотополигон его создатель пишет детальный разбор выставки World Press Photo на Красном Октябре, а заодно и о фотожурналистике, всё как положено, на три экрана, с использованием курсива, болда и немножечко зачёркнутого текста.

Это не удивляет, удивляет количество людей, согласных с ним. На лекции Пьетро Мастурцо рассказывал, что награда была для него скорее неожиданной, да и вообще: он приехал в Иран с туристической визой, был арестован в первые дни своего пребывания там, проникся атмосферой страха и снял честную, эмоциональную и красивую историю о выборах. Своим способом, а не языком предыдущих 60 лет конкурса, без мёртвых девочек и форматных снимков (которые, кстати, может сделать каждый).

Выход за традиционную форму – это правильный, здоровый и развивающий процесс. Во всём мире постдиджитал наступил благополучно, а этих людей необходимость подписывать фотографии возмущает. Современное искусство тоже, наверное.

Вот хорошо было, когда всё было понятно.

Каждый раз, когда я думаю, что худшее позади – случается что-нибудь ещё. Вот дискуссия о фотографии на Сноб.ру – мы с подругами до этого считали, что там только секс так обсуждают.

Любимый комментарий (кроме «Что это – монопод?») – этот, и я не могу не вытащить оттуда кусок:

«Есть мнение, что электрический свет сделал практически невозможным появление шедевров уровня Рембрандта или Бетховена. Пока горели свечи и легкий ветерок, раздувая занавески на окнах, постоянно и непредсказуемо смещал границу света и тени вслед за колыханием пламени, мозг раздражался от безуспешных попыток застабилизировать картинку и это раздражение как плетка подстегивало сознание, и рождались шедевры. Сейчас некоторые художники пытаются добиться похожего эффекта за счет наркотиков и это помогает. Но не надолго. Как только появляется даже легкая зависимость искусство заканчивается. Нет, новые творения создаются, но шедеврами их считаю уже только такие же наркозависимые люди.»

Да вы все здесь упоротые.

Безотносительно пира Фаустовского духа: нужна помощь в поисках nikon 35ti.

Он у меня. Спасибо.

Вчера была дискуссия о судьбах фотографии. Три основных темы: образование, эксперты и рынок, плюс странноватые вопросы для «А поговорить?» вроде «Является ли фотография современным искусством?»

В какой-то момент то, что могло бы быть конструктивным обсуждением совместных дальнейших действий и диалогом с пришедшими людьми, скатилось в констатацию очевидных фактов, жалобы, констатацию очевидных фактов, истерики человека, не вписывающегося в современную действительность и обвиняющего в это всех остальных, констатацию очевидных вещей, два очень справедливых замечания Лапина и его же запрет произносить слово «искусство» в зале, и констатацию очевидных вещей и фактов.

К пеплу вулкана добавляется и пепел иллюзий касательно если не прогрессивности людей, формирующих большой кусок московского фотодискурса, то хотя бы актуальности: за три часа прозвучали фразы «сайт не может являться клубом», «photographer.ru – это не СМИ», что-то о плоскостных блогах, «сторонник идеологии DIY» (произносить как Эллочкино «гомосексуалист») и «живая фотография».

Меглинская и Мусвик говорили о том, как важно им донести собственные знания и опыт, но при этом, кроме как в соответствующих учебных заведениях это ни послушать, ни прочитать невозможно. Подсказка: Лапин делает это и в интернете (где, кстати, комментарии отличаются от аналогичных в русскоязычной инфосфере, как обсуждения на retouchpro от сообщества ru_photoshop в жж).

У меня был один вопрос, осознают ли люди за столами, что если бы каждый из них завёл свой standalone блог, где писал хотя бы раз в неделю о том, что считает нужным и важным – это сделало бы больше и для образования, и для «экспертного поля», и для развития здорового фотосообщества больше, чем вся их сегодняшняя встреча? Меглинская жаловалась, что «нет независимых площадок», но в 2010 для того, чтобы сделать свою независимую площадку не нужны ни стартовый капитал, ни деньги инвесторов, ни особые технические знания. Вопрос, к сожалению, не только не прозвучавший, но и риторический: большинство людей, судя по их ремаркам, считают интернет неким местом с драконами, троллями, комментаторами жж, фотосайтом.ру и где-то далеко там опенспейс сияет. А блог одного человека HeatherMortonArt buyer даёт больше вдохновения, понимания и полезной информации, чем большая часть «русскоязычных профильных сообществ».

За три часа не было ни одного предложения. Например, объединиться, выработать программу действий, создать действующую не на словах ассоциацию, лоббировать свои интересы: развитие образования, создания поля для экспертного поля, развивать рынок, в конце-концов, перенять уже существующую модель. (Я сейчас пересказываю содержание круглого стола, где собирались люди другого бизнеса, более разобщённые между собой, но они отчего-то смогли договориться).

Опять же, 20-ти летняя девушка из Лондона (Лара Джейд и её инициатива Inspire!) может собрать других фотографов и представителей индустрии, посмотреть портфолио друг друга, обсудить дальнейшие действия, а здесь собрались значимые для фотографии люди и всё. Ната Покровская, с которой мы вместе сидели в первом ряду, особенно хорошо написала об этом: «перенеся дискуссию в физическую среду, эти более или менее уважаемые мной люди снова упорно дрейфуют в структуру советской кухонной беседы (“50 лет фотография у нас была запрещена!”).»

Дальше тезисно:

Андраш Фекете, начав говорить правильные вещи о грантах и финансировании, быстро получил в ответ реплику о том, что он просто давно не жил в России.

Жаль, что не пришёл Слюсарев – дискуссии очень не хватало иронии и чувства юмора, более того, периодически становилось стыдно за то, что произносилось.

Дополнительно почитайте полностью запись Наты, там много ссылок по теме, очень хороший вопрос, который она тоже не задала, ну и я с ней полностью согласна.

Посетить это всё стоило, хотя бы для того, чтобы окончательно понять – если хочешь что-то делать, делай это с друзьями, с единомышленниками, своими силами, на свои ресурсы. Failed state.

Степан Рудик сначала взял третье место на World Press Photo 2010 в номинации «Sports Feature», а вчера его дисквалифицировали. За то, что якобы перешёл границу в ретуши и изменении изображения. Та самая граница замечается не сразу. Убери он это руками до съёмки – изменился бы смысл фотографии, серии?

Изменение реальности сейчас – норма. Как и отсутствие доверия к медиа и одним правилом одного конкурса это не поменять. Обработка, ретушь и сама фотография сосуществовали вместе всегда. С начала времён.
A Brief History Of Photo Fakery – посмотрите подборку от NY Times, ничего святого: не говоря о сталинских комиссарах, Линкольну приделали торс от сенатора посимпатичнее, фотография умирающего солдата Капы может быть постановочной (там есть ссылка на очередные поиски правды), мужчин на лошадях вклеивали в фон ещё 100 лет назад, а журнал Life правил фотографии только в добрый путь.

Если поколение наших бабушек и дедушек получило возможность наблюдать реальность с помощью телевизора, то следующее поколение, выросшее на этих медиа-образах, получило возможность изменять и моделировать её картинку (см. телешоу «Окна» и новости о двухголовых китах-убийцах), а следующее – создавать свою (см. MMORPG и xbox live!). Вместе с сопутствующим изменением сознания и общества (кто-то верит Первому Национальному и Fox News?) и созданием инфосферы, меняются и медиа. Их реальность не соответствует настоящей – только позавчера я сделала из трёх фотографий живых женщин трёх глянцевых биороботов с идеальным всем. У фотожурналистики тоже есть свои «стандарты индустрии» и модификации реальности – все эти истории о позировании с трупами после израильской атаки, спекуляции на ракурсах и материале.

И правильнее тогда, с точки зрения высоких стандартов, вообще запретить обработку, включая внутрикамерную и наслаждаться равами, но это же убивает картинку, зрителю вряд ли будут интересны блеклые и малоконтрастные изображения умирающих детей.

Я не обсуждаю серию и фотографа, конкурс World Press Photo, их нечёткие правила относительно обработки, вердикт и футбол. Когда результаты премии были только объявлены, большинство реакций на русском и украинских языках начинались со слов «Как ни странно, Рудик стал призёром» или несли в себе столько негатива, что хотелось вымыть глаза, руки и рот с мылом и смотреть полчаса на котиков.

Фокус этой истории – на состоянии кириллического сегмента фото-сообщества. Роль его простая и очень плохо пахнет: нашёлся кто-то, сравнивший фотографии на одном портале и сайте WPP, нашёлся кто-то, обнаруживший этот кусок пикселей и обнародовавший это, к нему подключились и раздули истерию по инфопространствам, нашёлся кто-то, не поленившийся донести до организаторов WPP.

Восстановление справедливости, my ass. И это опять не худшая часть.

Сегодняшний день принёс новый журнал о современной украинской фотографии. А я надеялась, что поводов для двух тэгов к этим записям будет меньше. (Кстати, каталог биеннале издали с той же вёрсткой, всего 3300 р., есть в магазине на фотографиях)

Не поймите меня неправильно, изменение дискурса издаваемого здесь журнала о фотографии с тем техно-фетишизма, многостраничных тестов соотношения матрица/шум и фотографий девушек с крыльями – это всегда хорошо, мне нравится материал, но, кажется, мы видим единственную в мире редакцию журнала о современной фотографии, переместившуюся в 2010 на делориане. Хорошее начало и идея полностью съедаются вёрсткой, шрифтам и и оформлением.

Чуваки, или почините потоковый конденсатор в машине и вернитесь обратно в начало девяностых, или проведите интернет. В «Фотографов.нет» пишут что журнал готовился не то 4, не то 5 месяцев.

Бонусом сегодня идёт арт-директор издания в профильном сообществе.

Вот здесь лежит толстый 500+ страничный pdf каталога Ленинградской биеннале. Я не поленилась и просмотрела его весь (можете глянуть страницы 72, 136 и пролистать мельком последние 50). С таким же успехом можно было бы посмотреть топ, а лучше – печатные книги фотосайт.ру: достойные работы совершенно теряются и тонут среди вещей, отобранных генератором случайных чисел.

Такие события откатывают назад маленькие, но важные усилия по формированию, прививанию и привнесению средств и языка современной свежей фотографии. И без этого большинство не учится, не развивается и не считает нужным узнавать что-то самостоятельно.

Плох даже не уровень поданных (у меня нет ни права, ни опыта, ни образования, ни желания их критиковать; да и критерии «хорошо» и «плохо» за этой гранью смешны) работ, плохо то, что их вообще серьёзно отправляли в таком количестве. Понятно, что фраза «работы в Русском музее» очень приятно действует на чувство собственной важности и пока что может произвести впечатление, но это сделка с совестью. Так не должно быть. Этот каталог не только русскую фотографию серьёзно дискредитирует, он опускает уровень и авторитет музея. Особенно учитывая то, что есть сильные, достойные фотографы.

Должен быть отбор, должна быть идея, должен быть уровень. Работы должны отбираться не чиновником и «частным коллекционером и меценатом», должно быть кураторство. Что делает эта выставка? Подаёт фотографию как явление? Осмысливает? Знакомит с авторами? Показывает современную фотографию музейного уровня?

Ведь это будет воспринято многими уровнем современной фотографии, потому что именно такая фотография легитимизировалась на площадке одного из крупнейших государственных музеев, это не частная лавочка «всё по 60.000 р».

Две тысячи девятый год. Русский музей. Арт-фотография.