Это может быть, скажем, предсвадебный портрет или просто портрет пары.

Как можно в прямоугольник кадра вместить целую жизнь? Что такое фотография — пересказ мира, документация-копирование или создание новой реальности? Или комбинация всего, где фотоаппарат находится между двумя мирами: личным опытом и вечным вопросом с одной стороны и тем, на что направлен объектив, некой данности с другой. И получается такой уникальный документ — фотография. Интересная вещь, при всей своей технической природе документирования, то, что мы видим в кадре по сути говорит и определяет то, что за кадром и даёт представление общей картины.Т.е. при всей своей объективности, картинка выходит не совсем объективная.Плюс остановленное время и место, где снятое «событие» как бы постоянно происходит.Также здесь появляется другой разрез — отношения с миром, который продолжил, с тем, что предшествовало снимку и что было после. Рождается некий другой мир. Может быть это сочетание сходства с оригиналом и в то же время ощущение другого и делает её особенной, объективность плюс простор для манипуляции и всё это в век, когда картинка заменяет текст, когда мир познаётся и потребляется через image.

А как ещё жить? Ну, хозяйство там, огороды, куры, коровы, лошадёнка. Кормить их надо. Семья ещё. Вроде всё понятно. Приехал в гости рано утром. Форма казацкая, китель отглаженный, белые перчатки. Какой в степи парад? А так красиво! Поздоровались, вынул из нагрудного кармана старинную прадедовскую кокарду, похвастался родословной. Да, память. Покурили.

Утро выдалось туманное. Мимо стадо коров плывет, пар изо рта, дышат значит. Мух нет, а другую, нет-нет, да и передернет, что сам ёжишься. Чего приехал? – Да просто повидаться. Сделал кадр с папироской. Казак со второй попытки взгромоздился на коня, животное рвануло, ускакал. Сам пошёл в другую сторону. Куда идти, степь же кругом? Те же кустарники, овраги, речка… Не первый день. А сколько? Сбился, время потерял. Обогнул огороды, вышел на околицу. Край хутора и степь до горизонта. Уже снимал, «сто раз» уже снимал.

Стою… Глядь, опять Валерка, только что расстались, несётся во всю прыть с обратной стороны. Ну, надо же. На холме коня остановил, похлопал шею дружески, взъерошил гриву. Сидит и смотрит вдаль, да по сторонам. Меня не видит. Потом полез. Полез…

Во, дурак-то, думаю. Что за цирк? Делать ему будто нечего. А он кряхтит и уже выпрямляется, руками машет, поглядывает: не прижимает ли его коняга уши. Остальное наблюдал уже в видоискателе.

Смотрю и размышляю. А как ещё жить? Скоро казачий круг. Опять жена ругается, на сборы не пускает, рассказывает, что дома дел по горло. И хочется, вдруг, казаку подняться выше, хочется фуражку на скаку поднять с земли, и гикнуть, и заливисто присвистнуть. Да хоть бы и так, взобраться на круп лошади, проверить, – Как она, жизнь? – Всё ещё бурлит?

Биография

Его отец был евреем, а мать принадлежала к Римской католической церкви. У него есть брат-близнец, Джером Уиткин, который также играет важную роль в мире искусства по части реалистичной живописи. Родители развелись, когда Уиткин был еще совсем молод, поскольку они не могли более выносить религиозных споров. Он посещал грамматическую школу Saint Cecelia в Бруклине, а позже пошел в среднюю школу Grover Cleveland. Работал военным фотографом с 1961 по 1964 во время Вьетнамской войны. В 1967 решил работать как вольный фотограф и стал официальным фотографом City Walls Inc. Позже, он присоединился к Cooper Union в Нью-Йорке, где он учился скульптуре и получил ученую степень бакалавра искусств в 1974 году. После получения ученой степени в Университете штата Колумбия, он закончил свое образование в Университете Нью-Мексико в Альбукерке, где ему присудили звание магистра изящных искусств.

Творчество

Уиткин говорит, что его видение и чувствование мира были инициированы одним эпизодом из жизни, который он запомнил из далекого детства: автокатастрофа, которая произошла прямо перед его домом, в результате которой маленькой девочке оторвало голову. Он также говорит, что трудности в его семье также в достаточной мере повлияли на его работу. Его любимый художник — Джотто, но больше всего на его работы оказали влияние сюрреалисты, особенно Макс Эрнст и искусство барокко. Его фото техника похожа на дагерротипы и на работы Э. Беллока. Его работа имеет отношение к таким темам, как смерть, тела (или их части) и разные члены общества, как, например, транссексуалы, гермафродиты, физически измененные люди. Его комплекс tableaux часто показывает религиозные эпизоды или известные классические произведения живописи. Из-за трансгрессивной природы его произведений, работы Уиткина всегда назывались взрывоопасными и всегда шокировали мнение зрителей. Его искусство, часто маргинализировали из-за вызова, который художник бросает зрителям.
Титулованный, признанный мастер в Европе, Виткин так и остался загадочной мрачной тучей на горизонте артистических небес. Ему повезло: он прокрался незамеченным мимо цензурных пожарищ 80-х — одному Богу известно, как. И это несмотря на то, что преподобный Пэт Робертсон проклинал его как сатаниста, а жена британского премьер-министра пыталась закрыть его выставку в Лондоне в прошлом году (из-за фотографии «Пир глупцов», на которой был изображен мертвый ребенок в окружении винограда, креветок, граната, с поврежденной рукой, ступней и ногами). По окончании выставки Виткин был в четвертый раз награжден за вклад в Британское изобразительное искусство.

Он также использует некоторые физические методы для создания своих фотографий — царапание негативов, тонирование отпечатков и нанесение на них пятен, а также техника известная как «руки-в-реактивах».

От себя добавлю, что он любитель работать с мёртвым телом. Он с удовольствием и оттяжечкой даёт своими фотографиями по мозгам. Однако посещать его выставки не обязательно ибо размер большой роли не играет, а содержание и так не для каждого. Его манера работы чем то смахивает на Саудека или наоборот не знаю, но что-то есть.