Всё прошлую зиму я работала дома, выходя только по большим внутренним праздникам и в магазин, а эта таврия не выходила никуда, так мы и подружились. Правда, камень, который был местом для штатива, пролежал всего пару недель.

Я очень люблю читать споры о современном искусстве и современной фотографии (80 лет в интернете закаляют), но ровно до того момента, когда становится понятно, что это на самом деле у людей в головах и они все серьёзно.

Сегодня в программе две ссылки:

Павел 'Декан Того Самого Фотофакультета В Питере' Маркин употребляет слово «концептуализм» как ругательство и разносит победителей «Молодой фотографии». Пастернака не читал, выставка ещё не открылась, работы есть на сайте, по одному маленькому джпегу из серии, но осуждаю. Выбор победителей мне тоже не очевиден (опять), но я смирилась и просто жалею, что не увижу всё вживую.

Виктор Марущенко, недавно прочитавший курс лекций по истории фотографии, делится замечаниями, рассуждает о будущем и показывает пару работ выпускников западных школ фотографии, которые вызывают боль и протесты окружающих.

Осторожно, обе ссылки токсичны.

Кажется, это единственный раз, когда я взяла с собой камеру и что-то случилось: кусок Золотых Ворот превратили в пластиковую зиму. В сентябре.

Это фотографии из моего документального проекта Stasis. Я долго его снимала, сканировала, обрабатывала и упорядочивала, потом долго думала, что с ним делать (и придумала), а вчера внезапно узнала, что он прошёл отбор и дедлайн на Viewbook Photostory Contest. По этой ссылке можно проголосовать за меня, если они вам понравились. Под катом – краткое описание проекта.

Стазис — аномалия времени, состояние паузы. Это история не только об анахронизме, сейчас прошлое и настоящее смешались в той же пропорции, что и сознание – 70 лет СССР, 20 независимости в таком же процентном соотношении – возле серпов и молотов ковры, искусственные цветы, телевизоры, плюшевые занавески и зимний сад; есть кабинки для голосования с президентских выборов этого года, но красные флаги на главной панораме никуда не делись, только в середине девяностых закрасили портреты Ленина и Сталина на одном из них.

Это ещё и личная история – в школьные годы я была там почти каждый день на кружках и секциях, я помню трещины в стенах, дырки в креслах, холод нижних этажей и атмосферу.

Когда я вернулась в 2010, ничего не изменилось

//
Спасибо, а также я специально залила файлы побольше, чтобы посмотреть их в режиме nice.

В мае ездили в Калугу, где нас чуть не смыло, потом не пустили в музей истории космонавтики (за полчаса до закрытия кассы не работают, my ass), а дальше по частичному отсутствию дороги добрались до села Шлиппово (или Шлипово) с реактивными коровами, странными строениями и закатом.
Ната Покровская сняла дико крутую серию Alienation, а фотографии Ромы Крихели можно посмотреть на фликре. (По обеим ссылкам много хороших фотографий, в т.ч. дорогого автора).

Хорошо, что в сознании большинства охранников, камера или цифровая, чёрная, большая и зеркальная, или цифровая, маленькая, серебристая и компактная – можно успеть сделать пару кадров с рук на длинной выдержке, сложить шахту и сделать вид «я только собиралась, но раз вы меня предупредили, то не буду».

Красивая, умная и отличная модель Ксения в роли хорошей стэпфордской жены.

Я сейчас читаю Contemporary Art and Memory: Images of Recollection and Remembrance и в первом разделе есть предложение «memory is an act of recognition (re-cognition)». То есть, не узнавание, а перепознание. Или как это сказать правильно?

Sharpness.ru год, и это лучшее, что случалось с русскоязычными проектами о фотографии.

На самом деле, это станет большой серией, но я не могу удержаться.