George Plemper, Face of Britain: Thamesmead, Riverside School, 76-78 and others.
Время красивых и добрых ночных фотоисторий.
Какое-то время назад на фликре появились серии фотографий George Plemper, которые я могу смотреть часами уже даже не по третьему разу.
Всё началось с Face of Britain: Thamesmead, Riverside School, 76-78, серии портретов учителей и школьников одной из школ в пригороде Лондона, где он преподавал по молодости. В этом посте небольшая часть фотографий оттуда, всего их 414 штук. Тут привлекает и история автора, он очень понятно и близко мне пишет: «I went into teaching full of belief and idealism, knowing that our children had limitless potential. After 5 years I realised that there was no place for idealism in teaching. I left in 1978 not knowing what I would do.» (В этом месте фоном вступают Pink Floyd). Ещё фотодокументальная точность и внимание к деталям и мелочам – это не просто очередная одна пачка старых школьных фотографий, простота и изящность, лёгкость и свет из окон классных комнат и характеры детей; негативы пролежали 30 лет в гараже, а теперь смогли стать доступными для всех.
Но самое трогающее меня лично началось после того, как серия стала популярной, в комментариях начали появляться люди, они узнавали себя, соседа по парте, первую любовь из старших классов, учителей, там иногда пишутся мини-биографии и истории, и почему-то мне начинает казаться, что мир – не такое уж и плохое место и будущее выглядит менее мрачным.
Есть и другие серии: Face of Britain: Evening cleaners at St Thomas' Hospital Medical School или Face of Britain: South Bank Polytechnic 1978-82.
Если книга с этими фотографиями выйдет, она будет стоять на моей полке: я люблю фотографии и истории. I'm sentimental, if you know what I mean, как поёт Леонард Коэн.
Вместо выводов и вопросов к аудитории:
Когда я досмотрела до фотографии, стоящей предпоследней в подборке к этому посту, в комментариях к оригинальной записи глаза и мозг зацепились за уже виденные где-то раньше имя и фамилию. А потом я вспомнила: Юджину Сулейману, теперь парикмахеру мирового масштаба, посвящена часть статьи в книге Magdalene Keaney The World's Top Photographers Workshops: Fashion & Advertising, стоящей у меня на полке.
Когда встречаешь такие вещи, мир кажется ещё и очень маленьким.
Какое-то время назад на фликре появились серии фотографий George Plemper, которые я могу смотреть часами уже даже не по третьему разу.
Всё началось с Face of Britain: Thamesmead, Riverside School, 76-78, серии портретов учителей и школьников одной из школ в пригороде Лондона, где он преподавал по молодости. В этом посте небольшая часть фотографий оттуда, всего их 414 штук. Тут привлекает и история автора, он очень понятно и близко мне пишет: «I went into teaching full of belief and idealism, knowing that our children had limitless potential. After 5 years I realised that there was no place for idealism in teaching. I left in 1978 not knowing what I would do.» (В этом месте фоном вступают Pink Floyd). Ещё фотодокументальная точность и внимание к деталям и мелочам – это не просто очередная одна пачка старых школьных фотографий, простота и изящность, лёгкость и свет из окон классных комнат и характеры детей; негативы пролежали 30 лет в гараже, а теперь смогли стать доступными для всех.
Но самое трогающее меня лично началось после того, как серия стала популярной, в комментариях начали появляться люди, они узнавали себя, соседа по парте, первую любовь из старших классов, учителей, там иногда пишутся мини-биографии и истории, и почему-то мне начинает казаться, что мир – не такое уж и плохое место и будущее выглядит менее мрачным.
Есть и другие серии: Face of Britain: Evening cleaners at St Thomas' Hospital Medical School или Face of Britain: South Bank Polytechnic 1978-82.
Если книга с этими фотографиями выйдет, она будет стоять на моей полке: я люблю фотографии и истории. I'm sentimental, if you know what I mean, как поёт Леонард Коэн.
Вместо выводов и вопросов к аудитории:
Когда я досмотрела до фотографии, стоящей предпоследней в подборке к этому посту, в комментариях к оригинальной записи глаза и мозг зацепились за уже виденные где-то раньше имя и фамилию. А потом я вспомнила: Юджину Сулейману, теперь парикмахеру мирового масштаба, посвящена часть статьи в книге Magdalene Keaney The World's Top Photographers Workshops: Fashion & Advertising, стоящей у меня на полке.
Когда встречаешь такие вещи, мир кажется ещё и очень маленьким.
История про мальчика
Если никто не против, продолжу серию рассказов о происхождении некоторых снимков. На этот раз расскажу о том, как я встретил «Взрослого мальчика» в городе Калькутта, в Индии. Делаю я это не только, чтобы достать всех занудными в мелочах повествованиями, но и для того, чтобы со временем самому этого не забыть, ведь память у меня довольно короткая.
Так получилось, что эта фотография попала на редкого свойства негатив: на одной плёнке поместилось сразу несколько очень удачных по моим меркам фотографий, сразу четыре (просто хороших фотографий было больше; 1,2,3,4) Это что-то невозможное, больше такого со мной никогда не случалось. Можно сказать, что основная часть истории про Индию уместилась на одной плёнке. Это был какой-то особенный день, первый день моего пребывания в Калькутте, в 2005-м году.
Последовательность происходящего хорошо видна на негативе. Изображение довольно большое, поэтому для продолжения просмотра прошу пройти по ссылке.
Была сорокаградусная жара, что, наверное, нормально для тех мест, хотя я искренне надеялся, что в начале марта там могло быть и попрохладней. Я действовал по своей обычной туристической программе, состоявшей из одного пункта: выйти утром из гостиницы и ходить по улице до тех пор, пока совсем не стемнеет, и пока ходят ноги.
Проходя мимо очередной группы людей, я по привычке обернулся, чтобы оглядеть их с другой стороны.
Дальше всё было как обычно: я почувствовал, что нужно сделать фотографию, причём чем быстрее — тем лучше. Я вернулся на несколько шагов назад, и прежде чем сфокусироваться точно, я сделал кадр «на всякий случай» (21A), он хоть и случился на секунду раньше второго, определил судьбу сюжета. Дело в том, что в Индии в большинстве мест всё устроено так, что когда ты пытаешься сделать фотографию, вся улица начинает смеяться и подавать всяческие знаки тому, кого ты фотографируешь, чтобы он повернулся и сделал должный вид. То же самое произошло и в этот раз. На кадре номер 22A мальчик уже успел обратить внимание на оклики. Мне ничего другого не оставалось, кроме как пойти дальше своей дорогой, на меня уже смотрела вся улица.
Как я уже сказал, это место оказалось для меня волшебным. Можно годами фотографировать среди московских вокзалов, бомжей, ларьков с «ягуаром» и витрин больших магазинов, алчных лиц, кредитной роскоши и других атрибутов нашей современности и не получить такого результата, какой можно получить если поехать всего на несколько недель куда-нибудь подальше, где живут живые люди. Увы, у меня мало свободного времени, поэтому второе у меня получается много лучше, чем первое, поэтому стараюсь поступать так.
На трёх других фотографий этого же отрезка плёнки остался другой маленький мальчик, который крутил педаль велорикши в одном из закоулков Калькутты. Я постарался подойти как можно незаметней и сделал три фотографии, на последней из которых мальчик меня уже заметил и обернулся, сделав немного испуганный вид.
История про лошадь
Эту тощую, одинокую лошадь я встретил на Кубе, в городе Тринидад, в 2005 году. Через пару минут, кто-то из жильцов начал ругать её, затем бросил в неё кирпич, чтобы прогнать со двора.
Лошадь пошла прочь бродить по улицам, я пошёл за ней. В какой-то момент лошадь поравнялась со старой машиной и я сделал эту фотографию.
Изображения выглядят довольно по-разному. Дело в том, что первая фотография — изображение с плёнки, вторая — бромсеребро, законченный отпечаток.
Тьерни Геарон (Tierney Gearon)
Тьерни Геарон родилась в Атланте, штат Джорджия, в 1963-м году. Тьерни вела преимущественно средне-атлантический образ жизни, бурное начало которой было положено когда Геарон заметили представители Европейского модельного агентства, когда та занималась балетом в Юте.
Во время пяти лет путешествий, будучи моделью, Тьерни впервые почувствовала интерес к тому, чтобы посмотреть на мир через видоискатель камеры. Парижский агент, впечатавшись небольшим альбомом с полароидами, на которых была коллега Тьерни, посоветовал ей развивать талант и это стало началом её пути в мир моды: вскоре она начала фотографировать для билбордов на Таймс-сквер и публиковаться в журналах, таких как i-D.
http://www.tierneygearon.com/
Во время пяти лет путешествий, будучи моделью, Тьерни впервые почувствовала интерес к тому, чтобы посмотреть на мир через видоискатель камеры. Парижский агент, впечатавшись небольшим альбомом с полароидами, на которых была коллега Тьерни, посоветовал ей развивать талант и это стало началом её пути в мир моды: вскоре она начала фотографировать для билбордов на Таймс-сквер и публиковаться в журналах, таких как i-D.
http://www.tierneygearon.com/
Вьетнам, Ханой, 2006 год
Вьетнам, 2006 год, грязевые ванны в Нячанге
Автопортрет
Занимаясь переносом старых фотографий, тех из них, что выглядят получше, обнаружил некоторое скопление автопортретов. Конечно, к тем, что «выглядят получше» они не относятся, но всё же, я решил собрать их вместе и опубликовать здесь. Не пропадать же им вовсе.
Так как мой фотоаппарат не обладает функцией отложенной съёмки: когда можно взвести затвор и спешно отбежать к нужному месту, это вряд ли можно назвать автопортретами в полном смысле этого слова. Это больше побочный эффект от того, что и сам я иногда отражаюсь в стёклах и зеркалах, никуда от этого не деться.
Так как мой фотоаппарат не обладает функцией отложенной съёмки: когда можно взвести затвор и спешно отбежать к нужному месту, это вряд ли можно назвать автопортретами в полном смысле этого слова. Это больше побочный эффект от того, что и сам я иногда отражаюсь в стёклах и зеркалах, никуда от этого не деться.