Это бассейн с тёплой серной водой и деревянным полом. Находится немного в горах, рядом с городом Боржоми. Вокруг лес и горы. Разве можно не забраться?

Грузия, Боржоми.
Апрель 2011.

В Гудаури в это время горнолыжный сезон уже закрыт, людей очень мало и особо общаться не с кем. Разве что только с хозяином дома, где я остановился, дедом Гиви.

Там я подружился с большой кавказской овчаркой. Маленьких там вообще не бывает. Здоровенный пёс ходил со мной всюду и охранял меня, как будто я овца из его стада.

Грузия, Гудаури,
Апрель 2011.

Комментарий к картинке:
«Как не надо снимать. Называется это „За работой по постройке Каширской электростанции“, а на снимке — все вытянулись и уставились в аппарат, и никто не работает»

Журнал «Советская Фотография», №1, 1926 г.

как не наставляли, а спустя столько лет…
(:

эта фотография очень глубокого смыслу!
Интенции автора изысканы, а исполнение лаконично, ведь что может быть проще, в высоком смысле понятия «простота», чем череда черных и белых, не побоюсь этого слова, параллелограммов, вписанных друг в друга!? Сферический, нет, простите, параллелепипедальный минимализм в вакууме предстает глазам безусловно восторженного зрителя. А зритель, который еще и пытлив сможет обнаружить героических масштабов символизм, который пронизывает это произведение исполинского, полубожественного духа.

О, этот тонкий намек автора, на тщету и бренность существования! Ведь отчетливо видно, что фотографу недостаточно его жалкого и нелепого сорокадюймового телевизора, что этому возвышенному творцу хочется плазму во всю стену. Ну а надпись «Котеночкин» явно свидетельствует о латентном, подавленном системой и государством, невинном стремлении обладать домашним питомцем из семейства кошачьих, к примеру тигром, или, может быть, львом. Что же до не снятой с телевизора упаковочной пленки, то я даже не рискну вдаваться в бездну аллегорий, метафор и последующих из них метаморфоз, которыми переполнен этот дивный образ.

Не будем больше смущать автора бессмысленными восторганиями касающихся его незабвенной работы, которые все равно не в силах передать всю творческую мощь и красоту артистического замысла заключенного в этом, вновь не побоюсь этого слова, параллелограмме, даже параллелограммчике или параллелограммульке.

Вместо этого выражу свой душевный позыв кратко: «Ура Творцу!»

эти люди приезжают в этот город, идут в эти места и в этих местах забираются на самый верх этих известных зданий.
с собой у этих людей эти сложные странные системы стекол и зеркал через которые эти люди взглядом зондируют все, что бы ни попало в поле их зрения — эту землю, эту зелень, эти здания. в основном — эти здания. потому что это известные здания. потому что нельзя побывать в этом городе, не сходив в это место, не забравшись на самый верх этих известных зданий и не заполучив в поле своего зрения эти другие известные здания…

а под ногами механическими бабочками по своим, чуждым человеческому разуму, чудаковатым делам честно очерчивая четкие круги кружатся Вертолеты…

а эти известные здания скребут Небу спину, не то цепляя Облака и подтаскивая их к этой земле, не то цепляемы Облаками, чтобы быть утащенными прочь с этих мест. с этих насиженных этими высокими известными зданиями мест…

а по мне — так надо напрочь, начисто и окончательно забыть о том, что ты приехал в этот город, пришел в это место и в этом месте забрался на самый верх этого известного здания, что у тебя с собой эта сложная странная система стекол или какая-то иная несущественная ерунда. А ведь именно эта несущественная ерунда сделала твой подъем на самый верх этого известного здания чуть более отягощенным, на ту самую небольшую толику отягощения, из-за которой ты уже не можешь помыслить вертолет «механической бабочкой» и представить, что эти известные здания могли бы быть утащены Облаками в мировой океан…

забудь
забудь
забудьзабудьзабудьбудьбудь… будь…

С такой стеклотарой я нигде не пропаду.

Вьетнам, 2006 год.