На радужной сетчатке глаза…
Свет отразился.
Он был, конечно, раздосадован этим событием.
Вам такое тоже было бы не по душе. Представьте: вы — Свет. Выглядите как Свет, ведете себя соответствующе, есть у вас какие-то желания (светлые) и стремления (всесторонние). И вот перемещаетесь вы себе спокойненько, по прямой, с нормальной такой скоростью, себе, Свету, приличествующей и должностным инструкциям подобающей… и, на тебе!, — взяли и отразились против своей воли…
Свет отразился.
А это был молоденький Свет, не очень еще опытный. Он испугался и, не успев сгруппироваться, промахнулся мимо зрачка Прохожего, вместо этого, о ужас!, оказавшись на радужной оболочке, что полностью противоречит предписанному должностной инструкцией порядку операций по взаимодействию Света с человеками.
Осознавая часть важности и не думая о последствиях своего преступления, Свет не растерялся, но начал сползать с радужки на сетчатку.
Потихоньку-потихонечку, помаленьку-помаленечку, низенько-низенечко…
Справился!
Он был, конечно, раздосадован этим событием.
Вам такое тоже было бы не по душе. Представьте: вы — Свет. Выглядите как Свет, ведете себя соответствующе, есть у вас какие-то желания (светлые) и стремления (всесторонние). И вот перемещаетесь вы себе спокойненько, по прямой, с нормальной такой скоростью, себе, Свету, приличествующей и должностным инструкциям подобающей… и, на тебе!, — взяли и отразились против своей воли…
Свет отразился.
А это был молоденький Свет, не очень еще опытный. Он испугался и, не успев сгруппироваться, промахнулся мимо зрачка Прохожего, вместо этого, о ужас!, оказавшись на радужной оболочке, что полностью противоречит предписанному должностной инструкцией порядку операций по взаимодействию Света с человеками.
Осознавая часть важности и не думая о последствиях своего преступления, Свет не растерялся, но начал сползать с радужки на сетчатку.
Потихоньку-потихонечку, помаленьку-помаленечку, низенько-низенечко…
Справился!
Наблюдающий за наблюдателем…
а вы фотографируйте-фотографируйте, не стесняйтесь, фотографируйте, трудитесь, мои милые наблюдатели…
Развалился я, да на частеньки… ©
Черный пес Петербург крошится на мелкие кусочки под постоянным давлением мельницы времени или еще чего, повеселее. Скоро некому будет носить хурму к нам в дома, ведь вначале скрошатся лапы, а пес без лап не донесет до нас не то что хурму, но даже и морду свою, которая на лапах. Останется, значит, вот эта морда в абстрактном пространстве, без лап, и будет смотреть на нас в упор, а мы на нее. Картиночки выше — это примерно то, что мы при этом увидим.
Зеленая…
Бывает идешь так по улице и, БА!, все Зеленое…
И смотришь на это Зеленое, смотришь, а оно возьмет и зальется тебе, скажем, в ухо, или за шиворот. И все. Так и ходишь потом целый день дурак-дураком с зеленым ухом, и, вроде, и смыть жалко — ведь забудешь тогда, какое оно, это зеленое, а с другой стороны — прохожие проходить-то проходят, но за спиной похихикивают над облитым краской ухом.
Лучше возьму камеру и в нее залью зеленое. Пускай в неё отразится походка каравеллы по зеленым волнам…
И смотришь на это Зеленое, смотришь, а оно возьмет и зальется тебе, скажем, в ухо, или за шиворот. И все. Так и ходишь потом целый день дурак-дураком с зеленым ухом, и, вроде, и смыть жалко — ведь забудешь тогда, какое оно, это зеленое, а с другой стороны — прохожие проходить-то проходят, но за спиной похихикивают над облитым краской ухом.
Лучше возьму камеру и в нее залью зеленое. Пускай в неё отразится походка каравеллы по зеленым волнам…